Альфред Крупп (26 апреля 1812, Эссен - 14 июля 1887, Эссен) - немецкий промышленник и изобретатель; крупнейший поставщик оружия своей эпохи, что дало ему прозвище "пушечный король".
Альфред Крупп, сын Фридриха Круппа и его жены Терезии Хелены Иоганны Вильгельми (1790-1850), родился в 1812 году. Его отцу не удалось при жизни поставить основанную им фабрику на ноги. Он умер в 1826 году, когда Альфреду Круппу было 14 лет. В это время семья жила у тёти в Меттернихе. Предприятие, которое на тот момент имело всего семь рабочих и долг в 10 000 талеров, перешло по наследству жене Фридриха Терезии. Совместно с сестрой Фридриха Круппа, Хеленой фон Мюллер, урождённой Крупп, была основана сталепромышленная компания. Договор об учреждении компании был подписан всеми наследниками Фридриха и его сестры Хелены. Альфред бросил школу и принял на себя руководство фирмой, хотя официально фирма принадлежала его матери. К 1830 году ситуация изменилась. С развитием железнодорожного транспорта в Германии и Европе сильно возросла потребность в стали для производства рельсов и осей паровозов. 26 августа 1830 года Крупп, после преодоления некоторых трудностей в производстве стали, впервые поставляет вальцы из литой стали для фирмы "Хюзекен" в Хаген-Хоэнлимбурге.
Создание Германского таможенного союза способствовало грузовым перевозкам в Германии. В 1836 году у Круппа работали уже 60 человек. О своих "круппианцах", как их стали называть позже, Альфред Крупп заботился всю свою жизнь. Он ввёл страхование на случай болезни и строил квартиры для рабочих. В обмен он требовал от них лояльности по отношению к фирме.
В 1838 году Крупп запатентовал вальцы для производства стальных ложек и вилок. В последующие годы Альфред объехал всю Европу в поисках клиентов. Хотя фирма и расширилась, но она постоянно находилась под угрозой банкротства. В Нижней Австрии он совместно с банкиром и предпринимателем Александром Шелером основал Берндорфский завод металлических изделий, на котором изготовлялись сначала столовые приборы из серебра, а позже из альпаки. Но по возвращении Круппа в Германию он передал завод своему брату Герману Круппу.
Производство оружия первоначально было хобби Круппа. После семилетних попыток он вручную отлил в 1843 году первый ствол винтовки. Первые попытки продать стальное огнестрельное оружие не увенчались успехом, так как военные больше доверяли проверенной временем бронзе. По их мнению, сталь была слишком близка к железу, которое было хрупким и потому непригодным для производства оружия.
В 1847 году была отлита первая стальная пушка Круппа, она была предоставлена прусскому военному министерству для ознакомления. Однако её сразу сдали в арсенал и испытали только через два года. Хотя результат испытаний превзошёл все ожидания, но министерство не видело основания заказывать эти пушки.
В 1853 году Альфред Крупп женился на Берте Айххоф, которая была моложе его на двадцать лет. У них родился сын Фридрих, но брак был несчастливым. Круппа интересовало исключительно собственное предприятие, на котором он проводил всё своё время. Его жена не смогла жить в Эссене, который она не любила из-за его промышленного загрязнения. Поэтому Берта большую часть года жила с маленьким Фридрихом в Италии.
В 1857 году Альфред разработал новую версию казнозарядной пушки. Когда он предложил купить её прусским военным в 1858 году, они не согласились, так как у них были справедливые сомнения в надёжности её затворов. Тем не менее, Крупп не отступил от своей цели стать поставщиком оружия, и в апреле 1860 года он продал первые стальные пушки: Пруссия заказала 312 шестифунтовых дульнозарядных орудий.
В 1861 году Крупп разработал весящий несколько тонн кузнечный паровой молот "Фриц", что сделало возможным массовое производство стали с помощью новых технологий. Технология Бессемера, которую он купил в Великобритании, и технология Мартина Сименса были впервые введены в Германии на заводе Круппа. Технология Бессемера позволяла производить сталь из чугуна путём продувки воздуха и ускоряла процесс превращения железа в сталь от 24 часов пудлингования до 20 минут фришевания, что существенно облегчало производство.
В 1872 году в ответ на организованную в 1871 году социал-демократической рабочей партией (SDAP) всеобщую забастовку Крупп опубликовал "Всеобщую директиву" (Generalregulativ), которая была роздана всем рабочим. В её 72 параграфах, которые действовали до конца существования семейного предприятия (1967), педантично описывались права и обязанности "круппианцев". Вменяемые рабочим обязанности были жёсткими, но взамен им предоставлялись значительные социальные привилегии. Так рабочие могли получать более дешёвое жильё и страхование по болезни. Впервые в Германии тем, кто всю жизнь отработал у Круппа, дополнительно предоставлялась пенсия. Если работника увольняли, все эти привилегии им терялись. Появившееся через несколько лет социальное законодательство Отто фон Бисмарка в значительной мере ориентировалось на "Всеобщую директиву" Круппа.
В 1887 году 75-летний Альфред Крупп умер от инфаркта. Его сын, Фридрих Альфред Крупп унаследовал фирму, насчитывавшую к тому времени 20 000 рабочих.
За несколько дней до ареста, зябким апрельским утром 1945 года, Альфред Крупп выехал в Эссен, туда, где билось сердце его гигантской империи. Здесь были угольные шахты и рудники, оружейные фабрики и металлургические комбинаты, оснащенные по последнему слову техники. На Круппов работало практически все население города.
Альфред не появлялся здесь очень давно. Он не желал видеть, как семейное дело обращается в прах: за два года, прошедших после первой бомбежки Эссена, 5 марта 1943 года, город был практически стерт с лица земли - главной целью были фабрики Круппов, на которых производилось оружие для армии вермахта. За это время на маленький городок сбросили более 36 тонн бомб, авианалеты не прекращались ни днем, ни ночью.
Альфред ехал в открытом лимузине по опустевшим улицам города. За время поездки он не проронил ни единого слова, и только побелевшие костяшки пальцев, сжимавшие никелированную ручку двери, выдавали его состояние.
Вокруг царил хаос. Там, где раньше кипела работа, теперь торчали жалкие обломки кирпичных стен. В проемах виднелись скелеты станков, останки безотказных некогда механизмов. Не уцелел ни один дом, ни один склад, шахта или завод. От главного офиса остался лишь этаж - теперь там размещалась временная администрация. Рядом кипела работа: уцелевшие станки упаковывались для отправки в страны-победительницы. Два хмурых парня делали на ящиках пометки мелом: "Румыния", "Франция", "Британия". На большинстве ящиков красовалась надпись "СССР". Проезжая мимо, Альфред вспоминал: на этих станках вытачивались детали для знаменитых "Тигров" - самых лучших германских танков, здесь собирали подлодки "U2", а вот та засыпанная шахта приносила ему полтора миллиона фунтов стерлингов годового дохода. Он попросил шофера остановиться лишь однажды: на главной площади, забросанная кирпичной крошкой, лежала статуя его прадеда, великого Короля пушек, в честь которого назвали Альфреда. Многотонное изваяние, отлитое из лучшей крупповской стали, совсем не пострадало. Непреклонный взгляд Альфреда-старшего был устремлен в небо, и Крупп долго стоял, вглядываясь в его суровое лицо.
Эту статую, уцелевшую после всех авианалетов, он часто вспоминал сидя в одиночной камере и ожидая суда. Альфред чудом избежал Нюрнбергского процесса: в первой десятке нацистских преступников значился его отец Густав, стоявший во главе фирмы вплоть до 1943 года, - он первым из германских промышленников проникся идеями НСДАП и выписывал Гитлеру чеки на внушительные суммы. Когда же Густава пришли арестовывать, то увидели оглохшего немощного старика. После перенесенного инфаркта он не мог ни говорить, ни читать, ни писать, был неспособен даже передвигаться и есть без посторонней помощи. Его разбил паралич. Густав Крупп, самый влиятельный промышленник Германии, превратился в беспомощное растение - судить его было невозможно. Обвинители предложили осудить Альфреда, но встретили резкое сопротивление адвокатов Круппа: "У нас здесь политический процесс, а не футбольный матч со скамейкой запасных". Как ни странно, аргументация подействовала, Альфред так и не появился на скамье подсудимых. Впрочем, выпускать его никто не собирался. Отсидев в тюрьме два года - в той самой, где Гитлер написал "Майн Кампф", - глава империи Круппов дождался отдельного судебного процесса, посвященного его судьбе и судьбе семейного бизнеса.
В 1947 году Альфред Феликс Альвин Крупп фон Болен унд Хальбах был приговорен к двенадцати годам заключения с конфискацией имущества. Круппа обвиняли главным образом в том, что на его фабриках принудительно работали ни в чем не повинные люди, угнанные из стран Восточной Европы. Восемь долгих месяцев Крупп выслушивал свидетельства очевидцев и пламенные речи защиты - бесстрастный, безучастный. Лишь однажды он выступил с ответной речью, сухой и краткой, заметив, что другой рабочей силы у него попросту не было. А что до условий, в которых содержались рабочие (смертность на его предприятиях была немногим ниже, чем в концлагерях), - то он не в курсе этого. Ни один мускул не дрогнул на его лице в момент вынесения приговора. Он позволил себе лишь одно проявление эмоций, поразившее всех присутствующих: в ответ на финальную фразу обвинения "Дом Круппов никогда больше не обретет былого могущества" Альфред Крупп едва заметно... улыбнулся!
Но судьи плохо знали историю Круппов. Альфред, напротив, знал ее слишком хорошо. Двадцать семь лет назад Густав Крупп, тогдашний владелец Дома, мрачно стоял в версальском Доме правосудия, выслушивая приговор, вынесенный лично ему победителями в Первой мировой: никогда не производить оружия, разрушить все оружейные мастерские, сократить вдвое производство стали, уничтожить миллион с лишним станков. Пушки Круппа, винтовки Круппа - то, на чем Дом сделал себе имя, должны были кануть в небытие. Густава осудили на долгих пятнадцать лет, взыскав с него к тому же пять миллионов фунтов стерлингов репараций. Французский обвинитель Жюстен де Билль сопроводил приговор победной ремаркой: "Дома Круппов больше не существует!"
Однако Густав вышел на свободу через... шесть месяцев. А через пять лет Круппы вновь стали самыми богатыми промышленниками Германии.
Зачитывая приговор, месье Вилль рано торжествовал победу: в истории этой династии было немало моментов, когда всем казалось, что ей уже никогда не подняться. Отпрыски Круппов разорялись, шли под суд, их имя трепали в неприглядных скандалах, и ни один из них не умер в добром здравии, но из любой тупиковой ситуации Круппы выходили победителями, и неудивительно: ведь основатель империи заработал свой первый капитал не на чем-нибудь - на конце света!
За год до начала нового, семнадцатого века в городок Эссен пришла чума. Жители в ужасе шарахались от мрачных фигур в черных балахонах - монотонно стуча в колотушки, чумные отряды собирали ежедневную жатву Смерти. Город наводнили бродячие проповедники. "Покайтесь! - кричали они. - Конец света близок! Разве вы не видите - сбываются все Божьи пророчества? Бросайте все, искупите свои грехи перед Господом!" День за днем по улицам Эссена брели в никуда толпы оцепеневших от страха людей. Горожане покидали свои дома, закрывали лавки и уходили в поля, монастыри - молиться о спасении душ. И только Арндт Крупп, мелкий эссенский ростовщик, не верящий ни в Бога, ни в черта, с утра до вечера носился по городу, скупая за бесценок дома, амбары и утварь: кому нужна эта рухлядь, если скоро все кончится? По правде сказать, в глубине души он тоже побаивался конца света, но рассудил так: если уж суждено умереть - так пусть я умру богатым. Если же уцелею - богатыми станут мои дети.
Минул канун страшного 1б00 года, а конец света все не наступал. Потихоньку жители возвращались обратно и первым делом шли к Арндту - выкупать свои родовые гнезда, но уже втридорога. Мнимый конец света принес оборотистому ростовщику столько денег, что их хватило еще пяти поколениям Круппов. Потомки вложили деньги в маленькую фабрику скобяных изделий, прикупили земель, пару угольных шахт и жили вполне безбедно - до тех пор пока на свет не появился Фридрих Крупп, отец Короля пушек.
Первый и последний авантюрист в семье, Фридрих полагался на удачу и верил в судьбу. Он истратил кучу денег на поиски кладов и не терял надежды стать самым богатым человеком в Германии. Вскоре он понял как - требовалось всего лишь наладить выпуск закаленной стали. В то время секретом производства владела только Англия и хранила его так же, как китайцы - секрет изготовления фарфора. Наполеон обещал любому, кто натянет нос ненавистным англичанам, круглую сумму золотом и свое вечное покровительство. Фридрих нанял роту секретных агентов, однако они не добыли ничего, кроме сплетен. Но вот удача ему улыбнулась - два беглых британских офицера появились в офисе Круппа и заявили, что готовы продать секрет. На следующий же день Фридрих объявил, что открывает первый завод по производству легированной стали. В пригороде Эссена закипела работа, размах поражал воображение. В новое дело Фридрих вложил почти все, что имел, и залез в огромные долги - он не сомневался в успехе. Но радость длилась недолго: Крупп был дилетантом, а офицеры - профессиональными мошенниками. Формула, за которую им заплатили солидную сумму, оказалась списанной из школьного учебника химии.
Удар был сильным: ведь он доверял этим "уважаемым" людям и даже попросил их стать крестными отцами своего первенца! Фридрих впал в тяжелую депрессию: он запретил домашним говорить слово "сталь" и коротал время в местных тавернах. Чтобы расплатиться с долгами, неудавшийся стальной магнат продал все, вплоть до семейного особняка, и вскоре умер от разрыва сердца. Вдове и ее сыну Альфреду достались куча кредиторов да маленькая фабрика по производству стали (обычной, конечно). Они переселились в деревянный сарайчик рядом с фабрикой, питались овощами со своего огородика и еле-еле наскребали денег на жалованье семи рабочим. Никто больше не верил в Круппов - никто, кроме самого Альфреда.
Вернувшись с похорон отца, будущий Король пушек засел за его рабочий стол и написал всем бывшим партнерам письма одного и того же содержания: "Неудачи остались в прошлом, мать продолжит семейный бизнес - с моей помощью. Надеюсь, вас заинтересует сталь, которую мы предлагаем, - она самого высокого качества. У фирмы сейчас столько заказов, что мы не успеваем их выполнять". Последнее являлось чистейшим вымыслом, но упрекнуть четырнадцатилетнего парня за невинный обман было некому. Альфред забросил школу и целыми днями пропадал на фабрике, помогая рабочим. Игры, книги - его не волновало ничего, кроме заказов. Отец был мечтательным простаком, он любил при случае пустить сентиментальную слезу и писал дурные стихи в подражание Байрону, а Альфред в первые же дни отправил Байрона на растопку: он не любил стихов и ненавидел романтиков. А чуть повзрослев, самостоятельно разъезжал по Германии, Австрии и Пруссии, настойчиво добиваясь заказов.
Вскоре, купив хороший костюм, он отправился в Лондон, надеясь все-таки выведать пресловутый секрет, сведший отца в могилу. "Англичане глупы и легкомысленны, - писал молодой промышленник управляющему. - Они устроили мне экскурсию по своим заводам, будь готов - я зарисовал много полезных механизмов". Правда, рецепт сверхпрочной стали Альфред так и не добыл, но зато позаимствовал у "легкомысленных британцев" идею машины по изготовлению вилок и ложек, которая принесла ему немало денег. Заработанные средства он вложил в разработку собственной, крупповской стали. Альфред в отличие от своего отца вырос прагматиком и не верил в сторонних доброхотов, предпочитая платить людям твердую ставку. Но уж тогда драл с них по три шкуры. Стратегия оказалась весьма эффективной - через полтора года сталь от Круппов славилась во всей Европе. Альфред же незамедлительно приступил к выпуску того, о чем давно мечтал, - пушек, ружей и снарядов.
Каждая новая война приносила Дому гигантские прибыли, а Крупп становился все мрачнее и раздражительнее: давала о себе знать накопившаяся за много лет усталость. Бисмарк порекомендовал ему собственного врача: Альфред страдал бессонницей, нервными расстройствами, несварением желудка и временами впадал в затяжные депрессии - боязнь смерти (ему было уже шестьдесят) отравляла существование. Медик отправил Круппа на курорт. Из поездки Альфред вернулся со сногсшибательным известием: он женится!
Берта Эйшхофф, дочь влиятельного налогового инспектора, была вдвое моложе, из всех добродетелей предпочитала аккуратность и два раза в год ездила в Карлсбад пить воды. В окружении праздных бездельников Крупп чувствовал себя совершенно потерянным, и когда на одном из вечеров он увидел Берту, то искренне обрадовался: когда-то их представляли друг другу на званом обеде в честь победы прусского оружия, и девушка произвела на него хорошее впечатление. Теперь Берта благосклонно внимала его рассказам о призах, которые пушки Круппа получили недавно на ежегодной выставке в Берлине, и отмечала про себя: "Обходителен, красив, богат". А та беспомощность, с которой влиятельный магнат иногда озирался вокруг, пробудила в ней совсем уж материнские чувства - и дело было сделано.
"Оказывается, у меня есть сердце, - писал Альфред одному из немногочисленных друзей после женитьбы. - Я-то думал, там всего лишь кусок железа". Знакомые были ошарашены переменой, произошедшей с Круппом: последние тридцать лет он не интересовался ничем, кроме оружия, называл карнавалы, книги и политику скучнейшими вещами на свете, а тут вдруг стал появляться на балах под ручку с очаровательной супругой. Но семейное счастье длилось недолго: Берта возненавидела Эссен, и неудивительно - постоянные дожди, грохот самого большого парового молота в мире, дым и копоть от несметного количества сталелитейных фабрик могли испортить характер кому угодно. Она жаловалась на головные боли и вскоре принялась кочевать с курорта на курорт, пробуя то лечебные грязи Локарно, то целебный воздух Ниццы. Через два года после женитьбы у Альфреда случился нервный срыв - он ни с того ни с сего устроил скандал на совете директоров, чего с ним никогда не происходило, поклялся всех уволить и исчез. После долгих поисков верные слуги нашли своего господина в дешевой таверне: надев платье садовника, он пил горькую, уставившись невидящим взором в стакан.
Альфред боялся появляться дома: неприятности шли нескончаемой чередой. Недавно у четы родился первенец, и Альфред был вне себя от счастья - наследник! Но у мальчика обнаружились врожденный ревматизм и астма (дурной климат Эссена дал о себе знать), и Крупп проклял все на свете. Он задумал построить замок, достойный богатейшего человека Европы, но судьба, казалось, всерьез решила этому помешать. Сперва почти готовое строение снес мощный ураган, равного которому старожилы не помнили, затем случилось наводнение, первое за семьдесят лет. В день торжественного открытия на фасаде появились глубокие трещины, и всю центральную часть замка пришлось отстраивать по новой.
И все же замок был построен - гигантское мрачное здание из стали и камня. В нем было двести комнат, зал для приемов и оранжерея, но не нашлось места для библиотеки. На стенах не висело ни одной картины, а окна не открывались даже в самую жару: Крупп опасался сквозняков. Берта не прожила здесь и недели: она окрестила новое жилище холодной гробницей, вредной для нее и сына. Альфред выслушивал ее истерики с ледяным спокойствием, и однажды Берта, в сердцах обозвав мужа бесчувственным болваном, покинула дом. Крупп бросил ей вслед только одну фразу: "У тебя есть два дня, чтобы опомниться", а по истечении этого срока спокойно приказал прислуге отослать фрау Крупп все ее вещи. Больше они никогда не виделись.
С возрастом Альфред стал маниакально подозрителен, ему казалось, что все вокруг хотят его обокрасть, и каждый день посылал своим управляющим вороха противоречивых приказов и инструкций. К счастью, реагировать на причуды вздорного старика не было особой необходимости: на своих фабриках он не появлялся, а телефон к тому времени еще не изобрели. Мучаясь бессонницей, он ночи напролет бродил по пустым комнатам замка, а затем, потушив свет, садился за очередные инструкции - из экономии он приучился писать в темноте, хотя мог бы скупить все свечные заводы Европы. После смерти в его кабинете нашли тридцать тысяч таких инструкций, в том числе "Генеральные предписания" - своеобразную конституцию Дома Круппов, в которой Альфред скрупулезно расписал для будущих наследников правила управления империей. Там было регламентировано все, вплоть до цвета униформы рабочих.
Чтобы развлечься, старик иногда устраивал приемы (непременно вывесив в комнатах расписание на день и правила поведения в доме), но с легкостью забывал о приглашенных, и гости пользовались крупповским гостеприимством, так и не повидавшись с хозяином. Впрочем, в случае невыполнения правил (не шуметь после десяти вечера, скажем) Альфред немедленно направлял письменную жалобу проштрафившемуся гостю. Его раздражало все, даже черные чулки горничных - он приказал им надевать только белые. Его несносный характер мог выносить только Фриц, единственный сын и наследник.
Фриц был полной противоположностью своего отца (рядом они выглядели как Пат и Паташон) - маленький, толстенький, классический "маменькин сынок". Все детство он провел с мамой на курортах и слыл изнеженным барчуком. Пока сыну не исполнилось двадцать, Альфред и слышать не хотел, что Фриц когда-нибудь встанет во главе фирмы - он казался ему совершенно неспособным к серьезным делам. К тому же в 15 лет Фриц увлекся археологией - эту дурацкую страсть отец пресек тотчас же, отправив его учиться на финансиста, но выводы сделал. Однако вскоре сын показал себя послушным и смекалистым парнем - днем докладывал папе о делах фирмы, а вечерами читал ему вслух. В 25 лет Фриц вознамерился жениться, Альфред был категорически против: ему не понравилась невеста, а пуще всего - необходимость что-то менять в привычном укладе. Долгих три года он не давал разрешения на брак и согласился лишь при условии, что молодожены будут жить вместе с ним в замке Хагель. Молоденькая Маргарет, дочка важного прусского чиновника, превратилась в главную мишень стариковских придирок он легко мог отчитать ее (а заодно и сына) при гостях за неподобающий наряд или неосторожно брошенное слово и находил особое наслаждение в том, чтобы изобретательно и методично издеваться над невесткой. "Отчего вы не пробуете фруктов из нашего сада?" - спрашивал он ехидно за завтраком, и слуги прыскали украдкой: они-то знали, что Альфред дал садовникам строжайшее указание не обслуживать Маргарет. Стоило ей задержаться за утренним туалетом, как Альфред каждые пять минут посылал слугу с "вежливыми" вопросами вроде "Не помочь ли фрау одеться?"
После смерти старого Круппа Маргарет наконец вздохнула с облегчением. Она родила Фрицу двух дочерей и проявляла трогательную заботу о супруге: тот был страшно рассеян и легко мог отправиться на совет директоров в домашних тапочках. Семейное состояние на тот момент оценивалось в десять с лишним миллионов фунтов стерлингов и росло с каждым днем, Крупны стали официальными поставщиками оружия двора Его императорско-королевского величества кайзера Вильгельма, принимали у себя титулованных особ со всего мира, и казалось, ничто не может омрачить их счастья - до тех пор пока в 1902 году в немецких газетах не появилась сенсационная перепечатка из итальянской прессы.
В ней говорилось о некоем близком ко двору видном промышленнике, который частенько наведывается на Капри. И там, на уединенной вилле, в укромной бухточке творятся такие оргии, о которых в приличной газете и писать-то неудобно. Причем участвуют в этих оргиях исключительно... молодые люди! Через пару дней газета социал-демократической партии назвала и имя таинственного промышленника - Фриц Крупп.
Узнав такую новость, Маргарет немедленно потребовала развод, попросив защиты у канцлера. Фриц, пытаясь замять скандал, объявил, что подает в суд на газету, и потребовал медицинского освидетельствования супруги - его агенты распустили слухи, что Маргарет страдает лунатизмом и не способна отвечать за свои слова. Канцлер пожелал получить объяснения, но слуга, принесший приглашение на аудиенцию, обнаружил Круппа лежащим в луже крови на полу собственной ванной. Вскрытия не проводили, официальной причиной смерти был объявлен сердечный приступ. Но все, разумеется, говорили о самоубийстве - за несколько дней до смерти Фриц Крупп написал друзьям пару писем, полных самых мрачных намеков.
Канцлер заявил, что его друга погубили социалисты. Старшая дочь, вступив в права наследства, пыталась (не без успеха) убедить всех, что Круппы святее Папы Римского. Ее муж Густав фон Болен унд Хальбах тихо и решительно добился разорения скверной газетенки. За пару лет, прошедших после женитьбы на дочери Фрица, он стал большим Круппом, чем сами Круппы. Густав полюбил лошадей, выучил наизусть все 72 пункта "Генеральных предписаний", вывесил в каждой из 200 комнат дома расписание, которое сам себе составил, и неуклонно следовал ему на протяжении многих лет: без пяти девять - отбытие на работу, восемь вечера - дети докладывают об успехах за день, в воскресенье с трех до четырех они приходят и играют с папой. За визг и беготню дома - строгое наказание. Этот распорядок ему пришлось нарушить лишь однажды: ради поездки на суд в Версале.
Густав отсидел в каземате шесть месяцев, его сын Альфред - шесть лет. Холодным февральским утром 1951 года он вышел за ворота тюрьмы, накинув на плечи шерстяное пальто, любезно подаренное комендантом, и отправился прямиком в магазин, торгующий дорогими автомобилями - спортивные машины были его единственной страстью. В банках Швейцарии и Аргентины у Круппов оставалось еще немало денег, так что Альфред мог не ограничивать себя ни в чем. В белоснежном "порше" он прикатил на пресс-конференцию, чтобы объявить: "Больше никакого оружия, теперь - только мирные товары". Круппы стали производить сверла, точильные станки и зубные протезы (последние охотно покупала Советская Россия), а кроме того - оборудование для атомных станций и занялись разработкой разнообразных ноу-хау. Кажется, все шло хорошо...
Через год Альфред женился. Чтобы репортеры об этом не пронюхали и не проникли в церковь, молодожены приехали на бракосочетание в фургончике с надписью "Хлеб". Альфред преподнес супруге шикарный "кадиллак" и букет пионов, но вместе они прожили всего четыре года: в суде жена заявила, что муж отказывался исполнять супружеские обязанности. В ответ адвокаты "Альфреда обнародовали другую пикантную подробность: истица крутила роман с главным менеджером империи Круппов - в результате экс-супруга не получила ни пфеннига. Альфред расправился с депрессией по-свойски: купил серебристый "ягуар" и отправился на ралли по Западной Африке.
Своему наследнику Арндту (получившему свое имя в честь жившего триста с лишним лет назад основателя династии) Альфред тоже ничего не оставил. Он учредил благотворительный фонд имени Фридриха Круппа, который ныне и распоряжается делами империи.
Источник информации: журнал "КАРАВАН ИСТОРИЙ", октябрь 1999.
Все публикации охраняются законом об авторских правах. Авторские права на публикации принадлежат авторам и изданиям, в которых опубликованы данные статьи. Полное или частичное использование материалов возможно только с разрешения авторов.Ссылка на автора и источник обязательна.
Источник информации: журнал "КАРАВАН ИСТОРИЙ", октябрь 1999.
Арестовывать пришли под утро. Пятеро бравых американских офицеров вошли в двери знаменитого замка Хагель. Их встретил хозяин - тщательно выбрит, подтянут, дорогой серый костюм в полоску застегнут на все пуговицы. "Вы Альфред Крупп?" - осведомился старший. "Да, я владею этим замком", - холодно ответил фабрикант. Офицер ухмыльнулся: "Отлично, старина, вы-то нам и нужны, собирайтесь". Крупп поморщился: он терпеть не мог панибратства.
За несколько дней до ареста, зябким апрельским утром 1945 года, Альфред Крупп выехал в Эссен, туда, где билось сердце его гигантской империи. Здесь были угольные шахты и рудники, оружейные фабрики и металлургические комбинаты, оснащенные по последнему слову техники. На Круппов работало практически все население города.
Альфред не появлялся здесь очень давно. Он не желал видеть, как семейное дело обращается в прах: за два года, прошедших после первой бомбежки Эссена, 5 марта 1943 года, город был практически стерт с лица земли - главной целью были фабрики Круппов, на которых производилось оружие для армии вермахта. За это время на маленький городок сбросили более 36 тонн бомб, авианалеты не прекращались ни днем, ни ночью.
Альфред ехал в открытом лимузине по опустевшим улицам города. За время поездки он не проронил ни единого слова, и только побелевшие костяшки пальцев, сжимавшие никелированную ручку двери, выдавали его состояние.
Вокруг царил хаос. Там, где раньше кипела работа, теперь торчали жалкие обломки кирпичных стен. В проемах виднелись скелеты станков, останки безотказных некогда механизмов. Не уцелел ни один дом, ни один склад, шахта или завод. От главного офиса остался лишь этаж - теперь там размещалась временная администрация. Рядом кипела работа: уцелевшие станки упаковывались для отправки в страны-победительницы. Два хмурых парня делали на ящиках пометки мелом: "Румыния", "Франция", "Британия". На большинстве ящиков красовалась надпись "СССР". Проезжая мимо, Альфред вспоминал: на этих станках вытачивались детали для знаменитых "Тигров" - самых лучших германских танков, здесь собирали подлодки "U2", а вот та засыпанная шахта приносила ему полтора миллиона фунтов стерлингов годового дохода. Он попросил шофера остановиться лишь однажды: на главной площади, забросанная кирпичной крошкой, лежала статуя его прадеда, великого Короля пушек, в честь которого назвали Альфреда. Многотонное изваяние, отлитое из лучшей крупповской стали, совсем не пострадало. Непреклонный взгляд Альфреда-старшего был устремлен в небо, и Крупп долго стоял, вглядываясь в его суровое лицо.
Эту статую, уцелевшую после всех авианалетов, он часто вспоминал сидя в одиночной камере и ожидая суда. Альфред чудом избежал Нюрнбергского процесса: в первой десятке нацистских преступников значился его отец Густав, стоявший во главе фирмы вплоть до 1943 года, - он первым из германских промышленников проникся идеями НСДАП и выписывал Гитлеру чеки на внушительные суммы. Когда же Густава пришли арестовывать, то увидели оглохшего немощного старика. После перенесенного инфаркта он не мог ни говорить, ни читать, ни писать, был неспособен даже передвигаться и есть без посторонней помощи. Его разбил паралич. Густав Крупп, самый влиятельный промышленник Германии, превратился в беспомощное растение - судить его было невозможно. Обвинители предложили осудить Альфреда, но встретили резкое сопротивление адвокатов Круппа: "У нас здесь политический процесс, а не футбольный матч со скамейкой запасных". Как ни странно, аргументация подействовала, Альфред так и не появился на скамье подсудимых. Впрочем, выпускать его никто не собирался. Отсидев в тюрьме два года - в той самой, где Гитлер написал "Майн Кампф", - глава империи Круппов дождался отдельного судебного процесса, посвященного его судьбе и судьбе семейного бизнеса.
В 1947 году Альфред Феликс Альвин Крупп фон Болен унд Хальбах был приговорен к двенадцати годам заключения с конфискацией имущества. Круппа обвиняли главным образом в том, что на его фабриках принудительно работали ни в чем не повинные люди, угнанные из стран Восточной Европы. Восемь долгих месяцев Крупп выслушивал свидетельства очевидцев и пламенные речи защиты - бесстрастный, безучастный. Лишь однажды он выступил с ответной речью, сухой и краткой, заметив, что другой рабочей силы у него попросту не было. А что до условий, в которых содержались рабочие (смертность на его предприятиях была немногим ниже, чем в концлагерях), - то он не в курсе этого. Ни один мускул не дрогнул на его лице в момент вынесения приговора. Он позволил себе лишь одно проявление эмоций, поразившее всех присутствующих: в ответ на финальную фразу обвинения "Дом Круппов никогда больше не обретет былого могущества" Альфред Крупп едва заметно... улыбнулся!
Но судьи плохо знали историю Круппов. Альфред, напротив, знал ее слишком хорошо. Двадцать семь лет назад Густав Крупп, тогдашний владелец Дома, мрачно стоял в версальском Доме правосудия, выслушивая приговор, вынесенный лично ему победителями в Первой мировой: никогда не производить оружия, разрушить все оружейные мастерские, сократить вдвое производство стали, уничтожить миллион с лишним станков. Пушки Круппа, винтовки Круппа - то, на чем Дом сделал себе имя, должны были кануть в небытие. Густава осудили на долгих пятнадцать лет, взыскав с него к тому же пять миллионов фунтов стерлингов репараций. Французский обвинитель Жюстен де Билль сопроводил приговор победной ремаркой: "Дома Круппов больше не существует!"
Однако Густав вышел на свободу через... шесть месяцев. А через пять лет Круппы вновь стали самыми богатыми промышленниками Германии.
Зачитывая приговор, месье Вилль рано торжествовал победу: в истории этой династии было немало моментов, когда всем казалось, что ей уже никогда не подняться. Отпрыски Круппов разорялись, шли под суд, их имя трепали в неприглядных скандалах, и ни один из них не умер в добром здравии, но из любой тупиковой ситуации Круппы выходили победителями, и неудивительно: ведь основатель империи заработал свой первый капитал не на чем-нибудь - на конце света!
За год до начала нового, семнадцатого века в городок Эссен пришла чума. Жители в ужасе шарахались от мрачных фигур в черных балахонах - монотонно стуча в колотушки, чумные отряды собирали ежедневную жатву Смерти. Город наводнили бродячие проповедники. "Покайтесь! - кричали они. - Конец света близок! Разве вы не видите - сбываются все Божьи пророчества? Бросайте все, искупите свои грехи перед Господом!" День за днем по улицам Эссена брели в никуда толпы оцепеневших от страха людей. Горожане покидали свои дома, закрывали лавки и уходили в поля, монастыри - молиться о спасении душ. И только Арндт Крупп, мелкий эссенский ростовщик, не верящий ни в Бога, ни в черта, с утра до вечера носился по городу, скупая за бесценок дома, амбары и утварь: кому нужна эта рухлядь, если скоро все кончится? По правде сказать, в глубине души он тоже побаивался конца света, но рассудил так: если уж суждено умереть - так пусть я умру богатым. Если же уцелею - богатыми станут мои дети.
Минул канун страшного 1б00 года, а конец света все не наступал. Потихоньку жители возвращались обратно и первым делом шли к Арндту - выкупать свои родовые гнезда, но уже втридорога. Мнимый конец света принес оборотистому ростовщику столько денег, что их хватило еще пяти поколениям Круппов. Потомки вложили деньги в маленькую фабрику скобяных изделий, прикупили земель, пару угольных шахт и жили вполне безбедно - до тех пор пока на свет не появился Фридрих Крупп, отец Короля пушек.
Первый и последний авантюрист в семье, Фридрих полагался на удачу и верил в судьбу. Он истратил кучу денег на поиски кладов и не терял надежды стать самым богатым человеком в Германии. Вскоре он понял как - требовалось всего лишь наладить выпуск закаленной стали. В то время секретом производства владела только Англия и хранила его так же, как китайцы - секрет изготовления фарфора. Наполеон обещал любому, кто натянет нос ненавистным англичанам, круглую сумму золотом и свое вечное покровительство. Фридрих нанял роту секретных агентов, однако они не добыли ничего, кроме сплетен. Но вот удача ему улыбнулась - два беглых британских офицера появились в офисе Круппа и заявили, что готовы продать секрет. На следующий же день Фридрих объявил, что открывает первый завод по производству легированной стали. В пригороде Эссена закипела работа, размах поражал воображение. В новое дело Фридрих вложил почти все, что имел, и залез в огромные долги - он не сомневался в успехе. Но радость длилась недолго: Крупп был дилетантом, а офицеры - профессиональными мошенниками. Формула, за которую им заплатили солидную сумму, оказалась списанной из школьного учебника химии.
Удар был сильным: ведь он доверял этим "уважаемым" людям и даже попросил их стать крестными отцами своего первенца! Фридрих впал в тяжелую депрессию: он запретил домашним говорить слово "сталь" и коротал время в местных тавернах. Чтобы расплатиться с долгами, неудавшийся стальной магнат продал все, вплоть до семейного особняка, и вскоре умер от разрыва сердца. Вдове и ее сыну Альфреду достались куча кредиторов да маленькая фабрика по производству стали (обычной, конечно). Они переселились в деревянный сарайчик рядом с фабрикой, питались овощами со своего огородика и еле-еле наскребали денег на жалованье семи рабочим. Никто больше не верил в Круппов - никто, кроме самого Альфреда.
Вернувшись с похорон отца, будущий Король пушек засел за его рабочий стол и написал всем бывшим партнерам письма одного и того же содержания: "Неудачи остались в прошлом, мать продолжит семейный бизнес - с моей помощью. Надеюсь, вас заинтересует сталь, которую мы предлагаем, - она самого высокого качества. У фирмы сейчас столько заказов, что мы не успеваем их выполнять". Последнее являлось чистейшим вымыслом, но упрекнуть четырнадцатилетнего парня за невинный обман было некому. Альфред забросил школу и целыми днями пропадал на фабрике, помогая рабочим. Игры, книги - его не волновало ничего, кроме заказов. Отец был мечтательным простаком, он любил при случае пустить сентиментальную слезу и писал дурные стихи в подражание Байрону, а Альфред в первые же дни отправил Байрона на растопку: он не любил стихов и ненавидел романтиков. А чуть повзрослев, самостоятельно разъезжал по Германии, Австрии и Пруссии, настойчиво добиваясь заказов.
Вскоре, купив хороший костюм, он отправился в Лондон, надеясь все-таки выведать пресловутый секрет, сведший отца в могилу. "Англичане глупы и легкомысленны, - писал молодой промышленник управляющему. - Они устроили мне экскурсию по своим заводам, будь готов - я зарисовал много полезных механизмов". Правда, рецепт сверхпрочной стали Альфред так и не добыл, но зато позаимствовал у "легкомысленных британцев" идею машины по изготовлению вилок и ложек, которая принесла ему немало денег. Заработанные средства он вложил в разработку собственной, крупповской стали. Альфред в отличие от своего отца вырос прагматиком и не верил в сторонних доброхотов, предпочитая платить людям твердую ставку. Но уж тогда драл с них по три шкуры. Стратегия оказалась весьма эффективной - через полтора года сталь от Круппов славилась во всей Европе. Альфред же незамедлительно приступил к выпуску того, о чем давно мечтал, - пушек, ружей и снарядов.
Каждая новая война приносила Дому гигантские прибыли, а Крупп становился все мрачнее и раздражительнее: давала о себе знать накопившаяся за много лет усталость. Бисмарк порекомендовал ему собственного врача: Альфред страдал бессонницей, нервными расстройствами, несварением желудка и временами впадал в затяжные депрессии - боязнь смерти (ему было уже шестьдесят) отравляла существование. Медик отправил Круппа на курорт. Из поездки Альфред вернулся со сногсшибательным известием: он женится!
Берта Эйшхофф, дочь влиятельного налогового инспектора, была вдвое моложе, из всех добродетелей предпочитала аккуратность и два раза в год ездила в Карлсбад пить воды. В окружении праздных бездельников Крупп чувствовал себя совершенно потерянным, и когда на одном из вечеров он увидел Берту, то искренне обрадовался: когда-то их представляли друг другу на званом обеде в честь победы прусского оружия, и девушка произвела на него хорошее впечатление. Теперь Берта благосклонно внимала его рассказам о призах, которые пушки Круппа получили недавно на ежегодной выставке в Берлине, и отмечала про себя: "Обходителен, красив, богат". А та беспомощность, с которой влиятельный магнат иногда озирался вокруг, пробудила в ней совсем уж материнские чувства - и дело было сделано.
"Оказывается, у меня есть сердце, - писал Альфред одному из немногочисленных друзей после женитьбы. - Я-то думал, там всего лишь кусок железа". Знакомые были ошарашены переменой, произошедшей с Круппом: последние тридцать лет он не интересовался ничем, кроме оружия, называл карнавалы, книги и политику скучнейшими вещами на свете, а тут вдруг стал появляться на балах под ручку с очаровательной супругой. Но семейное счастье длилось недолго: Берта возненавидела Эссен, и неудивительно - постоянные дожди, грохот самого большого парового молота в мире, дым и копоть от несметного количества сталелитейных фабрик могли испортить характер кому угодно. Она жаловалась на головные боли и вскоре принялась кочевать с курорта на курорт, пробуя то лечебные грязи Локарно, то целебный воздух Ниццы. Через два года после женитьбы у Альфреда случился нервный срыв - он ни с того ни с сего устроил скандал на совете директоров, чего с ним никогда не происходило, поклялся всех уволить и исчез. После долгих поисков верные слуги нашли своего господина в дешевой таверне: надев платье садовника, он пил горькую, уставившись невидящим взором в стакан.
Альфред боялся появляться дома: неприятности шли нескончаемой чередой. Недавно у четы родился первенец, и Альфред был вне себя от счастья - наследник! Но у мальчика обнаружились врожденный ревматизм и астма (дурной климат Эссена дал о себе знать), и Крупп проклял все на свете. Он задумал построить замок, достойный богатейшего человека Европы, но судьба, казалось, всерьез решила этому помешать. Сперва почти готовое строение снес мощный ураган, равного которому старожилы не помнили, затем случилось наводнение, первое за семьдесят лет. В день торжественного открытия на фасаде появились глубокие трещины, и всю центральную часть замка пришлось отстраивать по новой.
И все же замок был построен - гигантское мрачное здание из стали и камня. В нем было двести комнат, зал для приемов и оранжерея, но не нашлось места для библиотеки. На стенах не висело ни одной картины, а окна не открывались даже в самую жару: Крупп опасался сквозняков. Берта не прожила здесь и недели: она окрестила новое жилище холодной гробницей, вредной для нее и сына. Альфред выслушивал ее истерики с ледяным спокойствием, и однажды Берта, в сердцах обозвав мужа бесчувственным болваном, покинула дом. Крупп бросил ей вслед только одну фразу: "У тебя есть два дня, чтобы опомниться", а по истечении этого срока спокойно приказал прислуге отослать фрау Крупп все ее вещи. Больше они никогда не виделись.
С возрастом Альфред стал маниакально подозрителен, ему казалось, что все вокруг хотят его обокрасть, и каждый день посылал своим управляющим вороха противоречивых приказов и инструкций. К счастью, реагировать на причуды вздорного старика не было особой необходимости: на своих фабриках он не появлялся, а телефон к тому времени еще не изобрели. Мучаясь бессонницей, он ночи напролет бродил по пустым комнатам замка, а затем, потушив свет, садился за очередные инструкции - из экономии он приучился писать в темноте, хотя мог бы скупить все свечные заводы Европы. После смерти в его кабинете нашли тридцать тысяч таких инструкций, в том числе "Генеральные предписания" - своеобразную конституцию Дома Круппов, в которой Альфред скрупулезно расписал для будущих наследников правила управления империей. Там было регламентировано все, вплоть до цвета униформы рабочих.
Чтобы развлечься, старик иногда устраивал приемы (непременно вывесив в комнатах расписание на день и правила поведения в доме), но с легкостью забывал о приглашенных, и гости пользовались крупповским гостеприимством, так и не повидавшись с хозяином. Впрочем, в случае невыполнения правил (не шуметь после десяти вечера, скажем) Альфред немедленно направлял письменную жалобу проштрафившемуся гостю. Его раздражало все, даже черные чулки горничных - он приказал им надевать только белые. Его несносный характер мог выносить только Фриц, единственный сын и наследник.
Фриц был полной противоположностью своего отца (рядом они выглядели как Пат и Паташон) - маленький, толстенький, классический "маменькин сынок". Все детство он провел с мамой на курортах и слыл изнеженным барчуком. Пока сыну не исполнилось двадцать, Альфред и слышать не хотел, что Фриц когда-нибудь встанет во главе фирмы - он казался ему совершенно неспособным к серьезным делам. К тому же в 15 лет Фриц увлекся археологией - эту дурацкую страсть отец пресек тотчас же, отправив его учиться на финансиста, но выводы сделал. Однако вскоре сын показал себя послушным и смекалистым парнем - днем докладывал папе о делах фирмы, а вечерами читал ему вслух. В 25 лет Фриц вознамерился жениться, Альфред был категорически против: ему не понравилась невеста, а пуще всего - необходимость что-то менять в привычном укладе. Долгих три года он не давал разрешения на брак и согласился лишь при условии, что молодожены будут жить вместе с ним в замке Хагель. Молоденькая Маргарет, дочка важного прусского чиновника, превратилась в главную мишень стариковских придирок он легко мог отчитать ее (а заодно и сына) при гостях за неподобающий наряд или неосторожно брошенное слово и находил особое наслаждение в том, чтобы изобретательно и методично издеваться над невесткой. "Отчего вы не пробуете фруктов из нашего сада?" - спрашивал он ехидно за завтраком, и слуги прыскали украдкой: они-то знали, что Альфред дал садовникам строжайшее указание не обслуживать Маргарет. Стоило ей задержаться за утренним туалетом, как Альфред каждые пять минут посылал слугу с "вежливыми" вопросами вроде "Не помочь ли фрау одеться?"
После смерти старого Круппа Маргарет наконец вздохнула с облегчением. Она родила Фрицу двух дочерей и проявляла трогательную заботу о супруге: тот был страшно рассеян и легко мог отправиться на совет директоров в домашних тапочках. Семейное состояние на тот момент оценивалось в десять с лишним миллионов фунтов стерлингов и росло с каждым днем, Крупны стали официальными поставщиками оружия двора Его императорско-королевского величества кайзера Вильгельма, принимали у себя титулованных особ со всего мира, и казалось, ничто не может омрачить их счастья - до тех пор пока в 1902 году в немецких газетах не появилась сенсационная перепечатка из итальянской прессы.
В ней говорилось о некоем близком ко двору видном промышленнике, который частенько наведывается на Капри. И там, на уединенной вилле, в укромной бухточке творятся такие оргии, о которых в приличной газете и писать-то неудобно. Причем участвуют в этих оргиях исключительно... молодые люди! Через пару дней газета социал-демократической партии назвала и имя таинственного промышленника - Фриц Крупп.
Узнав такую новость, Маргарет немедленно потребовала развод, попросив защиты у канцлера. Фриц, пытаясь замять скандал, объявил, что подает в суд на газету, и потребовал медицинского освидетельствования супруги - его агенты распустили слухи, что Маргарет страдает лунатизмом и не способна отвечать за свои слова. Канцлер пожелал получить объяснения, но слуга, принесший приглашение на аудиенцию, обнаружил Круппа лежащим в луже крови на полу собственной ванной. Вскрытия не проводили, официальной причиной смерти был объявлен сердечный приступ. Но все, разумеется, говорили о самоубийстве - за несколько дней до смерти Фриц Крупп написал друзьям пару писем, полных самых мрачных намеков.
Канцлер заявил, что его друга погубили социалисты. Старшая дочь, вступив в права наследства, пыталась (не без успеха) убедить всех, что Круппы святее Папы Римского. Ее муж Густав фон Болен унд Хальбах тихо и решительно добился разорения скверной газетенки. За пару лет, прошедших после женитьбы на дочери Фрица, он стал большим Круппом, чем сами Круппы. Густав полюбил лошадей, выучил наизусть все 72 пункта "Генеральных предписаний", вывесил в каждой из 200 комнат дома расписание, которое сам себе составил, и неуклонно следовал ему на протяжении многих лет: без пяти девять - отбытие на работу, восемь вечера - дети докладывают об успехах за день, в воскресенье с трех до четырех они приходят и играют с папой. За визг и беготню дома - строгое наказание. Этот распорядок ему пришлось нарушить лишь однажды: ради поездки на суд в Версале.
Густав отсидел в каземате шесть месяцев, его сын Альфред - шесть лет. Холодным февральским утром 1951 года он вышел за ворота тюрьмы, накинув на плечи шерстяное пальто, любезно подаренное комендантом, и отправился прямиком в магазин, торгующий дорогими автомобилями - спортивные машины были его единственной страстью. В банках Швейцарии и Аргентины у Круппов оставалось еще немало денег, так что Альфред мог не ограничивать себя ни в чем. В белоснежном "порше" он прикатил на пресс-конференцию, чтобы объявить: "Больше никакого оружия, теперь - только мирные товары". Круппы стали производить сверла, точильные станки и зубные протезы (последние охотно покупала Советская Россия), а кроме того - оборудование для атомных станций и занялись разработкой разнообразных ноу-хау. Кажется, все шло хорошо...
Через год Альфред женился. Чтобы репортеры об этом не пронюхали и не проникли в церковь, молодожены приехали на бракосочетание в фургончике с надписью "Хлеб". Альфред преподнес супруге шикарный "кадиллак" и букет пионов, но вместе они прожили всего четыре года: в суде жена заявила, что муж отказывался исполнять супружеские обязанности. В ответ адвокаты "Альфреда обнародовали другую пикантную подробность: истица крутила роман с главным менеджером империи Круппов - в результате экс-супруга не получила ни пфеннига. Альфред расправился с депрессией по-свойски: купил серебристый "ягуар" и отправился на ралли по Западной Африке.
Своему наследнику Арндту (получившему свое имя в честь жившего триста с лишним лет назад основателя династии) Альфред тоже ничего не оставил. Он учредил благотворительный фонд имени Фридриха Круппа, который ныне и распоряжается делами империи.
Новое поколение: Фридрих Альфред и Артур Крупп
На второй день после его смерти, - пишет Элизабет Клюпфель, - на фабрику пришел Фридрих Крупп, чтобы посоветоваться с управлением фабрики, которое было расположено к нему и хотело помочь продолжить дело его отца". Фридриху Альфреду было 33 года, когда он стал наследником Альфреда Крупна. Неизвестно, нашел ли он в бумагах отца письмо Германа Круппа (умершего в 1879 году), в котором о нем говорилось следующее: "Когда Фритц станет взрослым мужчиной, мы надеемся, что так и будет, он не сможет один возглавлять все дело (это было бы слишком трудным, и мы не можем требовать этого от него). Эта ноша слишком тяжела. Школа, которая помогает человеку получить аттестат, необходимый для такой деятельности, и которую мы с тобой прошли, не для него, и давай считать свою задачу выполненной, если поможем ему в этом".
В действительности, в табели о рангах, хозяин завода находился на втором месте после директора. Когда Ф.А. Крупп переименовал управление завода в директорат, это означало не только внешнее изменение, но соответственно взятые директоратом на себя обязанности. Этот факт вовсе не означал, что Крупп передавал директорату руководство завода, напротив, "заниматься деловыми переговорами, выражать собственное мнение по поводу происходящего, оставлять за собой право в важных вопросах выражать свое согласие с решениями директората - вот то, что я буду постоянно выполнять, как это предусмотрено абзацем 3 26 Общего устава".
Альфред Крупп выступал всегда как единовластный хозяин и выглядел как вельможа. Его последователь, не обладавший представительностью и не склонный к ее проявлению, начал свою деятельность с малоприятного для него объезда европейских княжеских дворов с целью представления им своего директората. Он посетил Берлин, Брюссель, Бухарест, Константинополь, позднее и Вену, Копенгаген, Петербург, Рим и Афины.
Во время первой встречи с Бисмарком уже после смерти отца Ф.А. Крупп находился под очень сильным влиянием, исходившим от сильной личности канцлера. В письме к князю, написанному после возвращения, он признавался, что "ощущал большую скованность и с сожалением понял, что не сможет изложить при устном общении свои мысли в принятой этикетом форме". Он не был тогда человеком, который мог бы исполнять заданную ему обстоятельствами роль, он не был к тому же хорошим оратором; этими причинами объясняется его неуспех на выборах в Эссене в 1887 году. В отличие от Штумма, промышленника из Саара, который просил кайзера Фридриха о присвоении ему звания барона, Крупп отклонил предложенное ему дворянство. Но это было еще не все.
События того времени вынуждали Ф.А. Круппа стать во главе экономической и политической жизни, от чего всегда старался уйти старый Крупп. Экономическая сторона управления фабрикой с 1879 года находилась в ведении Ганса Енке, который считался в директорате самым главным лицом. Это выражалось в его внешнем виде, важной осанке, так что в сознании окружающих его образ связывался с должностью генерального директора фирмы. По своим политическим взглядам Енке был типичным хозяйственником XIX века, не желающим ничего знать о наступивших общественных изменениях, отразившихся на социальном положении рабочих. Сохранилась докладная записка, написанная Енке, в которой он выражал свое резкое неприятие рабочих комитетов, несмотря на то, что после забастовки горняков 1889 года хозяева предприятий вынуждены были согласиться с учреждением. Эта записка была передана Ф.А. Крупном канцлеру и молодому кайзеру. Поэтому Енке был очень удивлен, когда после отставки Бисмарка кайзер пригласил его в министерство финансов. Енке проявил нерешительность, сомнение, что в конечном счете не способствовало поддержанию его авторитета в глазах канцлера и лишило его должности у Круппа, который сразу начал искать ему замену. Со старым Крупном Енке проработал 10 лет, с его сыном он не находил общего языка, и не мог или не хотел подчиниться ему.
Ф.А. Крупп, успешно вводивший новых членов в директорат и другие коммерческие подразделения, доказал, что обладает талантом подбирать опытных сотрудников. Особым доверием у него пользовался директор финансового отдела Гуссман, уроженец Вюттемберга, помогавший Круппу советами, когда тот заключал свою первую международную сделку.
Наряду с немецкой ветвью с давних пор существовала австрийская линия семейства Крупп. Оба предприятия - немецкое в Эссене, австрийское в Берндорфе - функционировали независимо друг от друга. Во главе Берндорфской фабрики металлических изделий находились два равноправных компаньона - Герман Крупп и Александр Шеллер, благодаря усилиям которых завод, выпускавший главным образом столовые приборы и всякого рода полые изделия из серебра и мельхиора, достиг экономического расцвета. Сын Германа Круппа Артур Крупп (родился в 1856 году), ставший в возрасте 23 лет наследником фабрики, знал только понаслышке о трудностях предпринимательства в Берндорфе. Этот честолюбивый, увлекающийся и исключительно одаренный человек решил освободиться от своего компаньона, наследника Шеллера, и поднять производство на еще более высокий уровень. Завышенная самоуверенность, которым отмечено молодое поколение, воплощением которого был и Вильгельм II, с особой силой проявилось в характере Артура Круппа.
Нелегко было Ф.А. Круппу в 1890 году решиться предоставить своему двоюродному брату финансовые средства для выкупа части наследства Шеллера. С одной частью этой суммы он стал негласным компаньоном своего брата, отказавшись от части прибыли берндорфского завода. Остаток он одолжил своему брату под значительные проценты. 1 июля 1890 года фирма Шеллер в Вене объявила, что передала своему многолетнему компаньону Артуру Круппу ее часть берндорфского завода металлических изделий со всеми активами и пассивами.
Для фирмы, которая после выхода из нее наследника Шеллера стала называться "Берндорфская фабрика металлических изделий, Артур Крупп", наступил период действительного процветания, продолжавшийся несколько лет. Фирма поставляла свои изделия на рынки австрийского региона, стран Балканского полуострова, в Россию, Италию и Южную Америку. Но Артур Крупп не был холодным и расчетливым предпринимателем, стремившимся только к погашению своих долговых обязательств. Он принялся с размахом тратить накопленное. Строительство недешевых новостроек, чрезмерная и дорогая реклама, расточительное украшение городка Берндорф, исключительно пышные благотворительные учреждения для коллектива берндорфской фабрики, включение в свое производство нерентабельных предприятий, таких как, например, Кайзеровский завод художественного литья в Вене, и его собственное расточительство снова привели его к зависимости от банка Шеллера, предоставившего ему значительные кредиты на тяжелых условиях. Критика со стороны эссенских директоров Гуссмана и Хаукса, постоянно контролировавших финансовые отчеты берндорфского управления, огорчала владельца эссенской фабрики гораздо больше, чем его самоуверенного брата из Берндорфа. Во время экономического кризиса 1900 года берндорфская фабрика также переживала неплатежный кризис, выйти из которого своему австрийскому брату снова помог Фридрих Альфред Крупп, который, впрочем, преувеличивал свое участие в делах берндорфской фабрики.
Слияние обоих производств, эссенского и берндорфского, которое, с экономической точки зрения, было бы целесообразным, не заинтересовало Ф.А. Круппа, так как в 1890-е годы перед ним открывались другие перспективы, более выгодные.
Старая конкуренция, существовавшая между Крупном и магдебурско-букауерской машиностроительной фабрикой, с одной стороны, и чугунно-литейной фабрикой Германа Грузона - с другой, начала в 1891 году отрицательно сказываться на немецкой экономике, имевшей в Румынии и Турции свои интересы. Выгоду из этой конкуренции получали французские заводы по производству оружия, которые при энергичной поддержке французской дипломатии успешно договаривались о больших поставках оружия в Турцию и Румынию.
Между Круппом и Грузоном в конце концов состоялись переговоры, имевшие цель вывести совместными усилиями немецкую промышленность в балканские страны. Эта идея нашла поддержку, была тщательно продумана руководителями обеих фирм. После ухода 70-летнего Грузона из руководства "АО Грузон" стало возможным объединение двух представительств - грузоновского завода и фирмы Крупп в одно. 22 декабря 1892 года был подписан договор о передаче производства, по которому завод Грузона продолжал оставаться акционерным обществом, но вводил двух представителей фирмы Крупп в свой наблюдательный совет. Грузоновское АО по-прежнему находилось под руководством своего правления, но обязывалось следовать указаниям фирмы Крупп. Фирме Крупп предоставлялось право приобрести все активы и пассивы грузоновского завода на сумму в 24 миллиона марок в течение 25-летнего срока договора.
Договором не предусматривалась возможность предварительной проверки данного соглашения на его экономичность. Весной 1893 года Крупп делает попытку выкупить грузоновский завод с помощью займа на сумму в 24 миллиона марок, полученного им при посредничестве Дрезденского банка.
С точки зрения дальнейшего развития грузоновского завода, присоединение его к Круппу должно было иметь положительные последствия. Руководство второго компаньона - букауерского - сохраняло свою независимость и, кроме того, получало возможность дополнительно оборудовать и расширять свои производственные постройки, используя значительные средства фирмы Круппа. Производство основывалось в большей части на методе закаленного литья, изобретенного Грузоном, продукцию составляли закаленные валки, различной формы, величины и назначения, дробильные машины, мельницы, прессы, а также плиточные укрепления для берега. В 1870-х годах это производство достигло максимального объема.
Ф.А. Крупп, с именем которого до сих пор связано присоединение грузоновского завода к эссенской фирме Круппа, должен был считаться учредителем крупповского концерна. Еще Альфред Крупп ввел такие понятия, как «вертикальная» и "горизонтальная организация производства". К 1864 - 1873 годам можно отнести его вхождение в "вертикальный концерн" ("от руды до изделия"); в 1886 путем приобретения небольшого сталелитейного завода Аннен в Астевере он сумел расширить свое производство и основал таким образом концерн с "горизонтальной организацией" (ступени производства, "равные по значению"). Но только его сыну Ф.А. Круппу благодаря присоединению грузоновского завода удалось стать владельцем фирмы мирового масштаба.
Приобретение Круппом грузоновского завода произошло еще в годы экономического застоя и определялось общей тенденцией к концентрации, которая в области сырьевых ресурсов вела к образованию больших синдикатов, что в 1894 году способствовало общему ослаблению кризисной ситуации.
Экономический успех объединений почти автоматически способствовал дальнейшей концентрации производства. Присоединение экономически слабых предприятий к устойчивым, владеющим хорошими средствами, поощрялось законом. В ходе этого процесса в 1896 году Крупп заключил с кильской верфью «Германия», долгое время находившейся в критическом положении, договор о передаче производства, от которого в конечном счете выиграли и верфь и город Киль.
Верфь, образование которой относится еще к пребыванию датчан в Шлезвиг-Гольштейне, пережила немало тяжелых моментов в своей истории, связанных с ее финансовыми проблемами. После падения банкирского дома Фридленлер и Зоммерфельд, с которым у верфи были очень нехорошие отношения, Дрезденский банк несколько укрепил финансовые позиции верфи, но не был в состоянии оздоровить ее. Из документов следует, что директор Дрезденского банка Густав Гартманн, находившийся в дружеских отношениях с Круппом, способствовал передаче верфи в руки последнего. Коммерческий управляющий директората Круппа, Карл Менсхаузен, был горячим сторонником этого плана. Енке соглашался с ним только при определенных условиях. Итог поверки финансового состояния верфи был столь неутешителен, что Кильское управление делами искало выход из создавшегося положения и видело его в объединении верфи с «Вулканом» из Штеттина. Договор, заключенный с Круппом о передаче предприятия, и гарантии, предполагаемые им, были, по мнению акционеров, лучшим выходом из сложившейся ситуации. В новоизбранный Наблюдательный совет наряду с тремя директорами от Круппа - Енке, Менсхаузеном и Астевером входили оба руководителя Дрезденского банка - Мюллер и Густав Гартман.
Присоединение двух немецких промышленных предприятий в течение нескольких лет к концерну Круппа и закладка нового доменного завода в Рейнхаузене (возле Дуйсбурга) вызвали в обществе вполне понятный ропот. Как социал-демократическое, так и христианско-социалистическое движение, возглавляемое Адольфом Штекерсом и Паулем Гересом, видели "в растущей концентрации капитала в руках немногих лиц тяжелые экономические последствия", они требовали, чтобы государство противодействовало этому процессу. В данном случае протест был направлен не на какое-то неизвестное акционерное общество, а персонально против владельца промышленного концерна и против того, чтобы в руках одного человека была сосредоточена такая серьезная экономическая сила.
Учитывая обстоятельства, нельзя считать разумным, что Ф.А. Крупп под напором Национальной партии в 1893 году снова выставил свою кандидатуру в рейхстаг Эссена. На этот раз Крупп победил, поддержанный правыми силами, составлявшими в Эссене большинство. При перебаллотировке Крупп победил кандидата из центристской группировки с преимуществом в 3000 голосов. В рейхстаге Крупп присоединился к свободным консерваторам, возглавляемым Кардорфом, партия которых состояла из 23 аграриев, 4 промышленников и одного юриста. Во время сессий рейхстага Крупп уезжал из быстро развивающегося Эссена, число жителей которого в 1856 году достигло первой сотни тысяч человек, в столицу империи, где в качестве депутата рейхстага принимал участие во всех представительных церемониях, требовавших от общества больших финансовых затрат.
В парламентских баталиях Крупп не участвовал. Вопреки совету Енке он обратился к Бисмарку с просьбой поддержать немецко-рурское торговое соглашение, которое должно было обсуждаться в рейхстаге. Это соглашение, датированное 1894 годом, очень активно приветствовала промышленная группировка и столь же активно отрицали аграрии. Бисмарк отказался поддержать это соглашение, но у Крупна создалось впечатление, будто Бисмарк еще может изменить свое мнение. Эту мысль он предал гласности в частной беседе в доверительной послеобеденной обстановке. История была подхвачена прессой и раздута до скандала, в результате чего Крупп попал в очень неприятное положение и не мог защитить себя, поскольку чувствовал свою вину в этом инциденте. Кардорфу как опытному политику удалось успокоить прессу, представив ей какие-то подходящие к данной ситуации объяснения. "На Круппа жалко было смотреть, - писал он, - так как он на три дня лишился аппетита и сна".
В 1897 году кайзер предложил Ф.А. Круппу стать членом Верхней палаты Пруссии. В это время Крупп в числе других становится учредителем газеты "Зюддойче корреспонденц", участвует в приобретении другой газеты, "Берлинер нойесте нахрихтен", представителями тяжелой промышленности и образовании Морского союза. Его активная социальная деятельность, чрезмерная импульсивность воспринимается обществом отрицательно, почему-то именно этот тип богатого промышленника особенно раздражал обывателей тогдашнего немецкого общества.
Фридриха Альфреда Круппа отличало от промышленников типа его отца Альфреда Круппа и некоторых его современников, таких как Штумм-Хальберг, прежде всего отношение к производству и коллективу, работающему на него.
Он занимается социальными проблемами на своем производстве, руководствуясь свободными принципами; в его команде, как сейчас говорят, руководство осуществляли люди, безусловно, передовые, мыслящие современными категориями. Построенные в 1890-х годах жилые поселки вносили свежую струю в излишне рациональную архитектуру города. В Альтенгофе возник поселок, в котором преимущественно проживали рабочие, ставшие инвалидами, и вдовы, оставшиеся без кормильцев, все они освобождались от квартплаты. Поселок удачно объединял систему английских коттеджей с чертами южно-немецкой, несколько тяжеловесной, архитектуры. Построенные им дома отдыха для оздоровления рабочих тоже были отмечены хорошим архитектурным вкусом.
Крупп разделял точку зрения Фридриха Гаркорта, видевшего в хорошо организованном начальном образовании условие социального равенства и прогресса. Обе организованные им народные школы до 1905 года оставались в собственности фирмы и были позднее переданы городу наряду с другими школьными зданиями.
Крупп вплотную занимался вопросами, связанными с культурой и образованием своих рабочих. В 1899 году он начинает поднимать уровень образованности у взрослых. Почти одновременно с разрешением этой проблемы в Эссене появляются общественные библиотеки, возникновение которых стало возможным благодаря средствам, выделенным Круппом (первая общественная публичная библиотека появилась в Рурской области). Он финансировал также Образовательный центр, который был задуман как первая ступень в цепочке, ведущей к созданию народных институтов. Этому центру Крупп предоставил полную самостоятельность. Сначала его задачи ограничивались рамками творческой жизни коллектива фабрики Круппа, но вскоре центр перешел к более широкой деятельности: в нем велось обучение художественным ремеслам, живописи, проводились занятия по истории города и края. В то время это было нелегкой задачей, так как, говоря современным языком, не хватало наглядных пособий. Несмотря на эти трудности, центр устраивал даже свои выставки, а весь материал, который постепенно накапливался, был позднее передан двум эссенским музеям - художественному и краеведческому.
Еще большую роль в жизни города сыграла созданная Круппом публичная общественная библиотека. У истоков ее развития стоял замечательный человек и выдающаяся личность Пауль Ладевич, работавший до этого в дворцовой и земельной библиотеке в Карлсруэ. Он был приглашен в Эссен как опытный библиотекарь и историк и оправдал связанные с ним ожидания.
Ладевич обладал такой неуемной творческой энергией, которой хватало и на другие начинания. Создав библиотеку Круппа, он стал основателем городской публичной библиотеки и в течение нескольких лет руководил обеими библиотеками, не испытывая никаких неудобств. Его деятельность вызвала ответную реакцию и в городе появилось еще несколько библиотек, где он помогал уже не по службе, а в качестве опытного специалиста-консультанта.
Вероятно, влиянию Круппа способствовало и его положение богатого предпринимателя и то, что он был членом прусского парламента, но, несмотря на это, его нельзя считать деятелем определенного ведомства. Город Эссен очень многим обязан Круппу. Добавим к вышесказанному осуществление строительства городского культурного центра, что было бы невозможно без его финансовой помощи. Крупп способствовал установлению телефонной связи между Эссеном и Берлином; причем он сумел договориться с министрами о том, чтобы при передаче информации Эссен мог пользоваться преимуществом перед Берлином. Без активной позиции Круппа Эссен не стал бы резиденцией дирекции железной дороги с ее 500 служащими. И наконец, самой большой удачей своей жизни Крупп мог бы считать, что ему удалось присоединить к городу район Альтендорф. В этом районе, расположенном в восточной части Эссена и занимавшем большую площадь, чем вся старая часть города, проживали в основном те, кто работал на предприятиях Круппа.
С детских лет Ф.А. Крупп страдал астмой, с 1899 года из-за возможного обострения болезни он проводил зимние месяцы на острове Капри. Осенью 1902 года, когда Крупп в очередной раз был на Капри, одна из итальянских газет опубликовала заметку, в которой говорилось, что во время его пребывания на Капри Крупп нарушил какие-то статьи закона. Крупп подал в суд на газету, поместившую эту заметку, но не стал вступать в объяснения с газетой и опровергать обвинения. Пресса не успокаивалась. В другой газете он прочел обвинения в свой адрес, состоявшие в том, что будто бы, "находясь на Капри, он не счел нужным ответить на телеграмму, присланную ему коллективом завода, где сообщалось об уменьшении зарплаты рабочим и о других беспорядках, происходящих на предприятиях во время его отсутствия".
Дело же обстояло иначе. Когда Крупп в конце февраля 1902 года узнал о новом рабочем положении на гердеровском кузнечном заводе, он сразу же потребовал от своей дирекции отчета. В Вербное воскресенье он находился в Вердене по случаю конфирмации его дочерей, когда ему было вручено анонимное послание рабочих гердеровского завода, на которое он сразу же ответил через своего управляющего. Крупп подтверждал, что получил послание и оно не оставило его равнодушным по сути изложенных в нем претензий, и высказывал сожаление, что оно было анонимным: "Очевидно, из-за отсутствия времени у писавших его".
Между тем волнения, вызванные новым положением и не правильными ответными действиями администрации завода, приняли опасное направление, в Эссене наблюдались большие скопления рабочих, грозившие перейти в забастовку.
Тогда Ф.А. Крупп решился на необычный шаг. Он прислал машину на производство и попросил немедленно доставить к себе делегацию рабочих гердеровского завода. Это было в понедельник, сразу после Вербного воскресенья. Крупп принял рабочих в своем кабинете на вилле Хюгель, в течение двух часов обсуждал с ними их проблемы, высказал понимание претензий и обещал помочь. "Это известие, - писала английская газета "Глоб", - с необычайной быстротой распространилось среди 100000 рабочих, занятых на заводах Круппа, которые ответили на него ликованием и фейерверком в честь господина Круппа" Подобным образом отозвалась другая английская газета "Дейли экспресс": "Устроен фейерверк, в честь человека, предотвратившего большую забастовку благодаря своему большому опыту и пониманию нужд других людей".
Права ли была газета «Форвертс», выступившая 15 ноября 1902 года против Ф.А. Круппа с клеветническими обвинениями? Из воспоминаний редактора этой газеты Фридриха Штампфера, мы знаем имя человека, написавшего статью, противоречащую нормам морали общества, и тем самым причинившего Круппу большой вред. Это был Курт Эйснер, сотрудник редакции. После того как 22 ноября 1902 года к вечеру по телеграфу пришло известие о смерти Фридриха Альфреда Круппа, Эйснер был уволен с работы и исключен из партии, в которой состоял.
Похоже, что и периодичность, событий и сами события, имевшие место в семье Крупп - ранняя смерть мужа и продолжение его дела его супругой, женщиной сильной воли, - повторились в этом семействе снова. Кроме того, Альфред Крупп выразил желание и закрепил его в юридической форме, чтобы при замещении одного наследника другим все завещанное состояние постоянно находилось в руках основного наследника. После смерти Фридриха Альфреда Круппа основной наследницей стала его старшая дочь Берта Крупп (родившаяся в 1886 году), в 1902 году она была еще несовершеннолетней. Согласно желанию, высказанному Ф.А. Крупном в последний год жизни, его фирма в 1903 году должна была стать акционерным обществом. Это не противоречило воле Альфреда Круппа. Все имеющиеся акции, вплоть до самого минимального числа (до четырех акций), установленного законом, оставались в руках основной наследницы. Таким образом переход в акционерное общество изменял только правовую форму, но не основу собственности. Акции Круппа никогда не участвовали в биржевых сделках.
Маргарета Крупп (родившаяся в 1854 году), вдова Ф.А. Круппа, происходила из знатной семьи, ее предки жили в поместье Энде (Пруссия). До замужества старшей дочери она возглавляла все дело Круппа. В дирекцию предприятия в 1903 году входило 12 управляющих, которых возглавлял вновь избранный председатель Ретгер, занимавший ранее пост начальника Окружного управления. Никто из членов Наблюдательного совета, в который под председательством Густава Гартмана входили: бывший министр земель фон Тилен, советник юстиции Август фон Симеон, банкир Людвиг Дельбрюк, глава банкирского дома "Дельбрюк, Шиклер и K°", не состоял в родственных отношениях с семьей Крупп; одна из дочерей Гартмана была замужем за братом Маргареты Крупп, художником Фридрихом фон Энде. Начиная с этого времени, Гартман стал незаменимым советчиком Маргареты. Он был также председателем Наблюдательного совета Саксонской машиностроительной фабрики в Хемнице и двух уже объединенных предприятий: завода в Лауххаммере и Машиностроительного общества в Луганске. Его разносторонний практический опыт и талант организатора сослужили эссенской фирме хорошую службу: после смерти Ф.А. Круппа в ее руководстве все реже встречались люди, способные заменить его, поэтому такая яркая и темпераментная личность, как Гартман, была в этих условиях крайне необходима. Отойдя от руководства фирмой, с декабря 1906 года Маргарета Крупп всецело занялась строительством и обустройством жилого поселка Эссена, названного ее именем. Она строила его на собственные средства с помощью приглашенного архитектора Георга Метцендорфа. Сначала поселок был небольшим и очень уютным, со временем же вырос до размеров небольшого городка.
Из книги Расцвет и закат Сицилийского королевства. Нормандцы в Сицилии. 1130–1194 автора Норвич Джон ДжулиусГлава 9 НОВОЕ ПОКОЛЕНИЕ Король Вильгельм… был красив на вид и величествен, крепок телом, статен, высокомерен и жаден до почестей; он побеждал на суше и на море; в его королевстве его скорее боялись, нежели любили. Постоянно заботившийся о приобретении богатств, раздавал
Из книги Тевтонский орден [Крах крестового нашествия на Русь] автора Вартберг ГерманГОСУДАРИ-КОЛОНИЗАТОРЫ ПРУССИИ ВЕЛИКИЙ КУРФЮРСТ ФРИДРИХ-ВИЛЬГЕЛЬМ, КОРОЛИ ФРИДРИХ I И ФРИДРИХ-ВИЛЬГЕЛЬМ I. Состояние владений Великого Курфюрста после тридцатилетней войны. - Голландские и немецкие колонисты.Никогда ни одна война не разоряла так страну, как
Из книги АвтоНАШЕСТВИЕ на СССР. Трофейные и лендлизовские автомобили автора Соколов Михаил Владимирович Из книги История города Рима в Средние века автора Грегоровиус Фердинанд4. Фридрих возвращается в свое королевство. - Избрание и скорая смерть Целестина IV. - Кардиналы рассеиваются. - Церковь остается без главы. - Союз Рима, Перуджии и Нарни, 1242 г. - Римляне идут на Тиволи. - Фридрих опять идет против Рима. - Основание Флагелл. - Фридрих снова
Из книги Cosa Nostra, история сицилийской мафии [(с картинками)] автора Дикки Джон Из книги Людовик XIV. Слава и испытания автора Птифис Жан-КристианНовое поколение Месье умирает от апоплексического удара 9 июня 1701 года, после бурной размолвки с королем. Людовик XIV, глубоко сожалея об ушедшем брате, с большой добротой относится к его сыну Филиппу, герцогу Шартрскому, который унаследовал огромные владения своего отца и
Из книги Русская троица ХХ века: Ленин,Троцкий,Сталин автора Глобачев МихаилНовое поколение выбирает Чингисхана О последних годах вождя и в советской, и в постсоветской лениниане рассказано немало всякой всячины. Судорожные попытки меркнущего сознания извлечь из себя хоть что-нибудь внятное и сама смерть Ленина, не успевшего отметить пятьдесят
Из книги Клан Гамбино. Новое поколение мафии автора Винокур БорисБорис Винокур Клан Гамбино. Новое поколение мафии Делаешь свое дело - или смерть. Наказ Карло Гамбино Это наша жизнь. Прекрасная, изумительная жизнь. Если бы мы могли так прожить всю жизнь и такими же счастливыми уйти из нее… Это было бы прекрасно! Но, к сожалению, наша
Из книги Cosa Nostra, история сицилийской мафии автора Дикки ДжонГлава 3 Коррупция в эшелонах власти: 1890-1904 гг. Новое поколение
Из книги Русские боги. Подлинная история арийского язычества автора Абрашкин Анатолий АлександровичЧасть IV Новое поколение богов (II–I тыс. до н. э.) К преддверью тайны уведите же Вы, неисхоженные тропы, Где искони с лучом Европы Востока дальний луч скрещен… Д. Андреев Рубеж III–II тыс. до н. э. – время распада арийской общности. Приблизительно в это время Русскую
Из книги Товарищ Павлик: Взлет и падение советского мальчика-героя автора Келли Катриона Из книги Крупп автора Шредер ЭрнстФридрих Крупп: основатель сталелитейной фабрики Главные вехи в истории рурской индустрии отмечены несколькими выдающимися личностями, в биографиях которых обнаруживается удивительное сходство. Это Фридрих Гаркорт, Франц Дюннендаль и Фридрих Крупп. Но все те черты,
Из книги Крупп автора Шредер ЭрнстАльфред Крупп: коммерческий директор сталелитейной фабрики В пятом томе собрания биографий рейнско-вестфальских деятелей в области экономики перед биографией Альфреда Круппа можно найти биографию Карла Эдуарда Шнитцлера, банкира из Кельна и современника Альфреда
Из книги Крупп автора Шредер ЭрнстАльфред Крупп - владелец сталелитейной фабрики В 1846 году количество рабочих, занятых на фабрике Круппа, сократилось с 142 до 108 человек, в 1847 - со 106 до 76. На его предприятиях работало много людей, приехавших в Эссен на заработки; их уровень жизни был ниже, чем у коренных
Из книги Крупп автора Шредер ЭрнстАльфред Крупп: последний виток жизни Центра, котельного завода на севере и мартеновского чугунно-литейного завода в южном направлении и, наконец, строительство пяти жилых рабочих поселков поставили завод на такой уровень, выше которого он уже никогда не мог подняться.В
Из книги Русские горки. Конец Российского государства автора Калюжный Дмитрий ВитальевичНовое поколение догматиков Сегодня, по прошествии лет зная результаты их деятельности, мы можем дать оценку младореформаторам начала «эпохи реформ». Это были малограмотные, легко поддающиеся манипуляции люди, много говорившие о будущем процветании, но беспомощные в
26 апреля 1812 года родился Альфред Крупп – известнейший немецкий промышленник, изобретатель, крупнейший поставщик оружия своей эпохи («пушечный король»), создатель «железной империи» Круппов.
Семья и ранние годыАльфред Крупп родился в городе Эссен. Он был сыном промышленника, владельца сталелитейной фабрики Фридриха Круппа и его жены Терезии Хелены Иоганны Вильгельми (1790-1850). Его отцу не удалось при жизни поставить основанную им в Эссене фабрику на ноги. Он умер в 1826 году, когда Альфреду не было 14 лет. В это время семья жила у тёти в Меттернихе. Предприятие, которое на тот момент имело всего семь рабочих мест, перешло по наследству жене Фридриха Круппа - Терезе. Фридрих Крупп специально оговорил в завещании, что «фабрика должна перейти в полную собственность его жены и назначенного ею компетентного лица, которое сможет помогать ей в руководстве».
В инвентарной описи, представленной Терезой Крупп опекунскому совету, отмечалось, что в 1826 году пассивы фабрики почти на 10000 талеров превосходили активы. Все земельные участки в Валькмюле и Эссене были заложены. Во владении вдовы остался только один участок пахотной земли, находившийся около ветряной мельницы, неподалеку от Лимбеккертор.
Тереза Крупп, помимо фабрики, завела небольшое фермерское хозяйство, организовала продажу излишков на рынке и таким образом помогала и себе и своим детям. Советчиком во всех делах был ее зять Карл Шульц, владелец магазина в Эссене. Именно Шульц был тем человеком, который помогал Терезе Крупп поддерживать переписку с нужными ей людьми. Он же фактически стал «рекламным агентом» Круппов - в поездках, когда объезжал далеко живущих заказчиков, он убеждал клиентов не только в высоком качестве своих товаров, но и активно рекламировал литейную сталь, производимую на заводе Круппа. В то время предприятие специализировалось на выпуске различных инструментов: токарные резцы, стамески, напильники, инструменты для обработки кожи.
Будучи в зрелом возрасте, Альфред Крупп начисто отвергал представление о себе как о вундеркинде, быстрые успехи которого были лишь следствием его незаурядных способностей. Напротив, с самого начала его сопровождали горькие разочарования и тяжелые удары. Альфред Крупп должен был в 1826 году уйти из школы и стать к плавильной печи в кузнице, начав рабочую биографию. Таково было распоряжение его отца, и он не мог ослушаться. В поисках клиентов молодой Крупп сам объезжал окрестности, исполняя роль то ли коммивояжёра, то ли торговца-коробейника, предлагал населению свои товары. Особенности производства, которые он недостаточно знал, технические ошибки, проявлявшиеся уже в процессе работы, доставили ему много неприятных минут. Конечно, среди рабочих Круппа были опытные специалисты, работавшие на фабрике еще при его отце. По своей рабочей квалификации они, естественно, стояли выше малолетнего наследника, но заводу был нужен опытный руководитель, который обеспечил бы транспортировку изделий между плавильным цехом и кузницей, сумел бы выгодно организовать их сбыт. Фридрих Крупп при жизни был открытым, гостеприимным человеком. С ранней молодости он приобрел хороших друзей, которые помогли его сыну на первых порах его деятельности. От отца Альфред унаследовал и поистине «отеческое» отношение к рабочим: о своих «круппианцах», как их стали называть позже, А. Крупп заботился всю свою жизнь.
Становление бизнесаВскоре Терезой Крупп, совместно с сестрой Фридриха, Хеленой фон Мюллер, была основана сталепромышленная компания. Договор об учреждении компании подписали все наследники Фридриха и его сестры. Несовершеннолетний Альфред, как старший из мужчин-наследников, принял на себя руководство фирмой, но вплоть до 1830-31 года она продолжала оставаться убыточным предприятием.
По сведениям биографов Круппа, своей первой удачей компания была обязана дяде Альфреда – Карлу фон Мюллеру, который, вопреки воле своих родителей, вложил средства в производство (для чего заложил своё наследственное имение Меттерних). В 1830 году именно он способствовал заключению выгодного контракта на поставку вальцов из литой стали для железнодорожной фирмы «Хюзекен» в Хаген-Хоэнлимбурге.
С развитием железнодорожного транспорта в Германии и Европе сильно возросла потребность в стали для производства рельсов и осей паровозов. К 1836 году у Круппа работают уже 60 человек. В 1838 году Крупп запатентовал вальцы для производства стальных ложек и вилок.
В последующие годы Альфред объехал всю Европу в поисках клиентов. К тому времени фирма значительно расширилась, но она по-прежнему находилась под угрозой банкротства. В Нижней Австрии Крупп, совместно с банкиром и предпринимателем Александром Шелером, основал завод металлических изделий. Завод изготовлял сначала столовые приборы из серебра, а позже из альпаки. По возвращении в Германию Крупп передал Берндорфский завод в управление своему брату Герману Круппу. Но завод также сперва был убыточным. «Прошло целых семь лет, пока мы начали зарабатывать,» - признавался впоследствии Герман.
В 1844 году у Круппа меняется компаньон. Карл Фридрих фон Мюллер окончательно вышел из фирмы, а на его место пришел друг юности Альфреда Круппа, Фридрих Зеллинг, обладатель крупного капитала, компаньон Торгового дома «Арнольд Теодор Зеллинг, Эссен, Роттердам». После прихода Зеллинга для Круппа наступил недолгий период коммерческого успеха. При поддержке и связях Зеллинга фирма заключает два больших договора с дирекциями монетных дворов в Париже и Утрехте, с которыми Крупп уже в течение двух лет вёл безуспешные переговоры. В 1845 году в Париже Альфред Крупп получает один из самых выгодных заказов на изготовление четырех вытяжных и двух наладочных механизмов с валками диаметром 6-7 3/4 дюйма. Утрехтский Монетный двор заказывает у него два вытяжных и два наладочных механизма и по три пары валков к каждому механизму. С этим заказчиком Крупп продолжал успешно работать в последующие годы.
Баланс, подведенный 28 февраля 1846 года, говорил о хорошей прибыли, хотя соучредители (в том числе и Зеллинг) ожидали большего. Следующий баланс, от 31 декабря 1847 года, обнаружил уже убытки в сумме 21139 талеров. Крупп и его компаньоны были поставлены перед необходимостью принятия серьезного решения. У самого же Альфреда в голове зрели более грандиозные планы.
«Рельсово-колёсный король»24 февраля 1848 года был заключён договор, по которому Альфред Крупп становился единовластным хозяином сталелитейной фабрики в Эссене. Это событие осложнилось непредвиденными обстоятельствами, которые чуть было не свели на нет плоды двадцатилетней работы самого Круппа и его компаньонов. В Париже разразилась революция. Уже в марте она бурей ворвалась в Рейнскую область. Рабочие на фабриках Германии начали разбивать оборудование, портить станки, шантажировать владельцев массовыми увольнениями. Например, ремшейдерский чугунно-литейный завод Прусской торговой фирмы был полностью разрушен рабочими. От Круппа ушло всего 2 человека, и двое рабочих было уволено; остальные 70 человек продолжали работать и получать зарплату, хотя финансовое положение завода было очень тяжелым. В этот сложный период Круппу позволили выжить лишь крупные заказы от частных железнодорожных компаний на производство рельс и литых осей для стрелок. В это время Крупп выходит за рамки потребностей страны, покоряет европейский и мировой рынки. Спустя два десятилетия, рельсами Круппа были покрыты значительные пространства Европы и России. Окончательный прорыв был совершён Альфредом Круппом благодаря изобретению им бесшовного колеса для железнодорожных составов в 1852-1853 годах. В течение десятилетий эти колёса являлись основным продуктом фабрик Круппа, и большинство американских железных дорог использовали именно их. Поэтому логотипом фирмы «Крупп» является не пушка, а три лежащих друг на друге колеса.
«Пушечный король»Люди, близко знавшие Альфреда Круппа в жизни, отзывались о нём, как о человеке быстро сформировавшемся, но в силу этого крайне беспокойном. По складу темперамента он, очевидно, являлся холериком (друг и компаньон Зеллинг не раз называл Круппа «вечный жид» за то, что Альфреду никогда не сиделось на месте, он всё время стремился к новым свершениям, любил путешествовать, двигаться вперёд, развивать своё дело). Сегодня его назвали бы «трудоголиком». С другой стороны, периоды необычайной активности Круппа часто сменялись периодами ипохондрии и длительными депрессиями. Бывало, что он целыми неделями и даже месяцами не покидал постели.
В 1853 году Альфред Крупп женился на Берте Айххоф, которая была моложе его на двадцать лет. У них родился сын Фридрих, но брак оказался несчастливым. Круппа не интересовало ничего, кроме собственного предприятия. Жена не смогла жить в промышленном, грязном Эссене. Поэтому Берта большую часть года проводила с маленьким Фридрихом в Италии. Кроме того, характеру Альфреда Круппа были присущи скупость и мелочность в быту, а также неисправимый пессимизм, который проявлялся как в его отношениях с близкими, так и в коммерческих начинаниях.
Собственно, производство оружия, принесшее предприятиям Круппа огромные прибыли и всемирную известность, также начиналось с неудач.
Первоначально оно являлось лишь хобби литейщика-Круппа. После семилетних попыток Альфред сам вручную отлил в 1843 году первый ствол винтовки. Попытки продать стальное огнестрельное оружие не увенчались успехом, так как военные больше доверяли проверенной временем бронзе. В 1847 году была отлита первая стальная пушка. Производители сразу же представили её прусскому военному министерству для ознакомления, но чиновники сдали пушку в арсенал, считая её неперспективной. Испытания были проведены только через два года. Результат превзошёл все ожидания, однако у правительства были свои поставщики, и заказывать пушки у Круппа чиновники отказались.
На протяжении нескольких лет Крупп занимался изготовлением и экспонированием отдельных орудий, которые «были настоящими произведениями искусства». На перспективы оружейного производства глава эссенской компании смотрел весьма пессимистично. В письме от 19 января 1859 года Крупп писал своему парижскому представителю:
Лишь после побед Наполеона III над австрийцами, которые оживили в памяти европейцев захватническую политику Наполеона I, ситуация быстро изменилась. Кроме парового молота, получившего имя «Фрица», самыми значительными и дорогостоящими новостройками Круппа в 1861-1870 годах стали четыре пушечные мастерские, появившиеся на фабричной территории. Кузнечный паровой молот «Фриц», разработанный Крупом, сделал возможным массовое производство стали с помощью новых технологий. Технология Бессемера, которую он купил в Великобритании, и технология Мартина Сименса были впервые введены в Германии на заводе Круппа. Технология Бессемера позволяла производить сталь из чугуна путём продувки воздуха и ускоряла процесс превращения железа в сталь.
Уже в середине 1860-х годов на фирму Круппа буквально посыпались государственные заказы.
Благодаря превосходству стальных орудий Круппа над датскими бронзовыми пушками, Пруссия выигрывает в 1864 году войну с Данией. В 1866 году в Австро-прусской войне впервые в истории друг с другом столкнулись войска, оснащённые Круппом. Годом позже Круппом был усовершенствован затвор казнозарядной пушки. Война с Францией была выиграна благодаря дальнобойности прусских стальных пушек, превышающей дальнобойность французских бронзовых пушек в два раза, что сделало Круппа богачом. Сам император Вильгельм I назвал Альфреда Круппа «пушечным королем».
В 1860-е годы в личной жизни Круппа также происходят значительные перемены. По настоянию жены, он покидает шумный и пыльный фабричный городок Эссен и переселяется с семьёй в скромный сельский загородный дом, носивший название «Ам Хюгель» («На холме»), расположенный на реке Рур. Вскоре Крупп приступает к его перестройке, и со временем скромный домик превращается в настоящий «фамильный» замок, где «пушечный король» принимал высокопоставленных гостей, и даже особ императорской крови.
Всю жизнь Альфред Крупп по-варварски относился к своему здоровью. Теперь, после пережитых им тяжелых лет, сдали нервы. В 1866 году Крупп едет отдохнуть на юг, стремясь хоть на какое-то время уйти от деловых забот. По дороге он заболевает, в Ницце ему становится значительно хуже, и с этого момента он никогда не будет чувствовать себя абсолютно здоровым человеком.
Немецкий врач из Германии, лечивший Круппа в Ницце, так описывает его:
Круппу едва лишь исполнилось 55 лет, но он уже «загнал» себя, растеряв здоровье и молодость. В 1870-1880-е годы он остаётся лишь формальным главой своих предприятий, верно подбирает людей, даёт указания, исписывает целые страницы «ценными» инструкциями управляющим и компаньонам, но сам редко появляется на производстве.
Самое крупное предприятие ЕвропыВ первые годы существования Германской империи объём производства тяжёлой промышленности удвоился, и фирма Круппа стала самым крупным предприятием Европы. Эссен не называли иначе, как «городом Круппа», и численность его населения возросла до десяти тысяч жителей. Несмотря на это, Крупп, который из-за болезни почти удалился от дел, постоянно находился под угрозой банкротства. Он едва не стал жертвой финансового кризиса тяжёлой промышленности, разразившегося в Европе в 1874 году. Во время кризиса Крупп задолжал банкам значительную сумму в 30 миллионов марок, но быстро ликвидировал задолженность благодаря буму железнодорожного транспорта в Соединённых Штатах Америки. Империя Круппа избежала участи большинства промышленных предприятий Германии - перехода под контроль банковского капитала.
Одновременно шло строительство здания виллы «Хюгель», чью техническую часть разработал лично Альфред Крупп. Из страха перед пожарами здание было построено без применения воспламеняющихся материалов и стало благодаря своим техническим усовершенствованиям (отопление, лифты для подачи блюд) символом индустриализации. Стоило это строительство недёшево, и большую часть банковских долгов Круппа составляли именно расходы на виллу.
В ответ на организованную в 1871 году социал-демократической рабочей партией (SDAP) всеобщую забастовку Крупп опубликовал «Всеобщую директиву» (Generalregulativ), которая была роздана всем рабочим. Читая сегодня проект этого положения, составленный Круппом во время его отдыха на морском курорте Торквей в Англии, мы можем ощутить ту атмосферу, в которой он находился. В этом документе он выступает как заботливый хозяин, который ощущает свою ответственность за все, что в нем происходит, и хочет, чтобы следующие поколения сохранили тот дух, что сделал завод тем, чем он стал. По поручению Круппа, документ был доработан его доверенным лицом, дополнен сделанными прежде замечаниями, разделен на параграфы и проверен, с точки зрения юридических формулировок. Окончательная редакция этого положения, датированная 9 сентября 1872 года, закладывает основы руководства фабрикой, ее производства, включает свод обязанностей и прав работающих в ней, как ответственных за работу в целом, так и отвечающих за отдельные участки, регламентирует поведение представителей вне самой фабрики и дополняет распорядок работы на производстве обязательной социальной программой. «Прежде всего,- говорится в проекте этого документа, - я отвечаю верностью на верность».
На качественно новый уровень социальную политику предприятия вывела Маргарета Крупп (жена Фридриха Альфреда, сына Альфреда Круппа), - под ее руководством строились целые жилые поселки для работников, открывались больницы и школы.
Одно из самых известных поселений - Маргаретенхёе ("Высота Маргареты") - поселок на окраине Эссена, выстроенный в английском стиле для инженеров заводов в 1911 году. Всего было выстроено более 900 жилых зданий с более чем 3000 квартир (во время Второй мировой войны селение было сильно разрушено, но в 1948 году началось восстановление. В 1987 году селение было признано памятником культурного наследия).
Критически настроенный историк Роберт Ян в написанной им истории города Эссена (1952) так оценивает усилия Круппа и его успехи до Первой мировой войны и после нее: «Рабочий с фабрики Круппа гордится принадлежностью ко всемирно известной фирме, с удовольствием покупает хорошие и дешевые товары в его лавках и радуется благоустроенной заводской квартире; если он уже в пенсионном возрасте - уютному домику в Альтенгофе. Но эта система, основанная на производственном процветании, обнаруживает часто острые противоречия. Эти противоречия нисколько не препятствовали очевидной и оправданной привязанности рабочих к фирме: рабочий фирмы Круппа был в то время воплощением традиционных патриархальных отношений, сложившихся на фабрике, и при этом чувствовал принадлежность к рабочей элите». Вменяемые рабочим обязанности были жёсткими, но взамен им предоставлялись значительные социальные привилегии. Так рабочие могли получать более дешёвое жильё и страхование по болезни. Впервые в Германии тем, кто всю жизнь отработал у Круппа, дополнительно предоставлялась пенсия. Если работника увольняли, все эти привилегии им терялись. Появившееся через несколько лет социальное законодательство Бисмарка в значительной мере ориентировалось на «Всеобщую директиву» Круппа.
ФиналВ 1880 годы конкуренция с американской сталеплавильной промышленностью достигла своего апогея. Крупп потерял американский рынок и вместе с ним свою основную часть рынка сбыта - колёса железнодорожных составов. Отныне он концентрировал свои усилия только на производстве и разработке вооружения. То же относилось к двум его главным конкурентам: французу Г.Шнейдеру и англичанину У. Армстронгу. Они втроём запустили гонку вооружений, результатом которой стали битвы вооружения Первой мировой войны.
Круппу выпало на долю пережить самые горькие моменты: его слава была в прошлом, и у него уже не было задачи, которую он хотел и мог бы решить. В 1882 году состоялся развод Круппа с женой, которая к тому времени была уже очень больна, и уехала жить в Лейпциг. Последние пять лет жизни он провёл совершенно один, на своей вилле «Хюгель», где и скончался в14 июля 1887 года от инфаркта.
Альфред Крупп был незаурядной личностью, выходящей за рамки простого предпринимателя. Его нельзя назвать серьезным специалистом: существовало много более выдающихся техников, гениальных изобретателей, опытных коммерсантов, но стальная пушка Круппов помогла Пруссии объединить в 1871 году всю Германию. Круппы одели в броню корабли военно-морского флота имперской Германии. Во время Первой мировой войны крупповские заводы выпускали до 10% военной продукции; не меньший вклад они внесли и в военную экономику нацистов. После разгрома Германии в 1945 году от предприятий и шахт этого семейства остались руины, но в процессе бурного послевоенного развития Западной Германии фирма Круппов вновь восстановила свою промышленную мощь…
